В Италии открылась Венецианская биеннале. Без России, но с тремя украинскими экспозициями. Что происходит на фестивале и как люди культуры оценивают войну России в Украине, с места событий передает корреспондент Фокуса.
Мы . Мы из Украины
С первого дня войны Фокус ни на минуту не прекращал работу. Наша команда считает своим долгом информировать читателя о происходящем, собирать и анализировать факты, противостоять вражеской пропаганде. Сегодня Фокус нуждается в вашей поддержке, чтобы продолжать свою миссию. Спасибо за то, что вы с нами.
Поддержать
Биеннале, которая вот уже почти 140 лет раз в два года происходит в Венеции — главное арт-событие мира. Неудивительно, что попасть на биеннале — тот еще квест: вся пресса мира пытается это сделать, но аккредитацию получают немногие. В этом году желающих было еще больше — ведь обычная пауза в два года из-за ковидного нокдауна растянулась на три. И, вдобавок ко всему, журналистам из Украины жизнь подбросила особый ужасный квест: как попасть на биеннале, когда в твоей стране война. И, главное, зачем, ведь какое может быть искусство в такое время? Однако наш корреспондент лишний раз убедился, что искусство — это оружие, а культура — еще один фронт. Культурный фронт.
Ситуация: труп российского павильона
В этом году Венецианская биеннале, крупнейший мировой арт-форум, проходит на фоне войны в Украине и фактически предвоенной обстановки в Европе. С одной стороны, это определяет всю атмосферу огромного мероприятия, с другой – режет глаз, что экспозиции многочисленных проектов фактически ничего не говорят о войне. Ничего удивительного: эскалация российской агрессии против Украины началась за полтора месяца до открытия биеннале, все выставки были уже готовы, изменить было практические ничего нельзя (за единичными исключениями, о которых ниже) и, по сути, в нынешнем виде La Biennale di Venezia стала одним большим слепком мира, которого уже не существует.
В этом контексте интересно было ходить чередой хорошо срежиссированных залов основного проекта и смотреть, как разворачивается тема взаимоотношений человека с природой, ее боязнь и осознание величия (привет, ковид), тема буквального внутреннего эскапизма (вглубь человеческого тела) и прочие не слишком актуальные уже соображения. Впрочем, искусство не было бы собой, если б на эмоциональном уровне не сумело предсказать катастрофу: тема основного проекта и вставные «капсулы времени» в нем были посвящены сюрреализму, самому заметному художественному течению Европы между двумя крупнейшими войнами ХХ века.
Но все эти темы, в общем, захватывающе интересные и хорошо проработанные, отходили на второй план. Гораздо больше волновал людей вид закрытого российского павильона (российские художники и куратор избавили дирекцию биеннале от метаний между этикой и бизнесом и в первые же дни войны сами отказались от участия), который молчаливым обелиском торчал на главной аллее в Джардини.
Обычно полный жизни, с огромной очередью из россиян и сочувствующих перед входом, теперь он стал лишь объектом выражения разнообразных эмоций по поводу российской агрессии. Так, уже в первые дни работы биеннале перед павильоном последовательно случилось минимум три акции. Открыл марафон белорусский художник Алексей Кузьмич: весь выкрашенный золотой краской, он дописал на павильоне RUSSIA надпись BELO и громко выкрикивал: «Heil Hitler!», сопровождая возглас характерным жестом – до тех пор, пока его не увела полиция.
На следующий день живущая в Европе российская художница Катя Марголис сфотографировалась перед павильоном в украинском веночке и с надписью Stop Rapist Ukraine (запомним это характерное высказывание). Спустя два дня еще один русский художник Вадим Захаров попротестовал там пару минут с большим информационным плакатом. Как известно, биеннале продлится до ноября и место возле трупа российского павильона открыто всем желающим.
Симптоматично, что украинцы в этом движении не участвовали – ну и правда, все, что мы хотим сказать России, мы сообщаем напрямую на поле боя. Наши использовали павильон исключительно как фон для фотографии руки с поднятым средним пальцем – таких однотипных фоток в соцсетях членов украинской делегации образовалась целая коллекция.
Присутствие: Украина защищает свободу
В этом году Украина была представлена на биеннале беспрецедентно: сразу тремя проектами. Первый – национальный украинский павильон, который показал работу харьковского художника Павла Макова «Фонтан истощения».
Этот элегантный проект посвящен в широком смысле оскудению ресурсов и безусловно резонировал с довоенной повесткой биеннале. Однако в новой реальности главным стейтментом проекта стала история его кураторов – Лизаветы Герман, Марии Ланько и Бориса Филоненко, а также самого художника, которые каждый со своими невероятными сложностями смогли доехать до Венеции соответственно из Киева и Харькова и, собственно, доставить работу в Италию (Лизавета Герман к тому же в начале марта родила ребенка, в первую неделю войны выехав из Киева во Львов).
Важно Охранник полез в горящий музей. Как в Иванкове спасали шедевры Примаченко во время оккупации
Еще одним ожидаемым украинским высказыванием стал масштабный проект PinchukArtCenter «Это Украина: Защищая свободу». Он стал поистине организационным подвигом: уже готовая традиционная выставка финалистов Future Generation Art Prize 24 февраля была отменена и за полтора месяца в сложнейших условиях собран был совершенно новый проект, резонирующий с военной повесткой. В первой части экспозиции в специально снятом под него величественном здании Scuola Grande della Misericordia были представлены знаковые для украинского искусства музейные работы Марии Примаченко и Татьяны Яблонской, а также созданные буквально под обстрелами работы Никиты Кадана, Леси Хоменко и Евгении Белорусец. Второй этаж был отдан иностранным художникам – друзьям PinchukArtCenter, которые представили свои творческие рефлексии на военные действия в Украине. Там были работы Марины Абрамович, Олафура Елиассона, JR, Демиена Херста, Бориса Михайлова и Такаши Мураками.
Наконец, еще одним, совершенно внеплановым событием стал специальный проект Piazza Ucraina в Джардини, задуманный совместно дирекцией биеннале и всеми украинскими силами и воплощенный кураторами официального украинского павильона. Центральное место в нем занимала инсталляция в виде спрятанного за мешками с песком памятника, а вокруг размещались принты работ украинских художников, созданных за первые месяцы войны. По замыслу, по мере появления новых работ они должны сменять старые на опаленных столбах вокруг «памятника».
Реакция: лакшери и война
Первая же пресс-конференция, которая состоялась накануне открытия официального украинского павильона, очертила примерный спектр вопросов, которые есть у культурной Европы по отношению к Украине. «Искусство – это пространство диалога, когда вы начнете диалог с россиянами?» — уверено спросила итальянская журналистка, быстро подняв руку.
Другой англоговорящий журналист спросил: «Искусство – это лакшери. Считаете ли вы правильным сегодня, когда ваша страна в огне, принимать участие в подобном лакшери-мероприятии?»
В этом вопросе сконцентрировалась вся пропасть между нами в понимании роли искусства – и, как это часто бывает, в нем же была и возможность. Причем возможность – для нас. Действительно, как раз сейчас, когда взоры всего мира прикованы к Украине, у нас есть прекрасная возможность показать, чем может быть искусство в современном мире. Причем вариантов может быть гораздо больше, чем один.
Эмоциональная стратегия: флаг Украины должен быть везде
Ее прекрасный образец представил прямо на биеннале PinchukArtCenter. Когда речь идет о важных вещах и ты работаешь с эмоциями, полумеры не подходят. Флаг Украины должен быть на всем огромном здании и виден отовсюду. Выставка должна включать наиболее знаковые, яркие и эффектные работы. Наконец, церемония открытия из формальной процедуры должна превратиться в эмоциональную бомбу, которая взрывается в голове у каждого, кто там оказался.
Важно Малевич – за Украину. Сбросить Красную армию в пропасть!
Кроме того, должны быть задействованы все ресурсы, все международные связи, все возможности. Президент Венецианской биеннале Роберто Чикутто, куратор главного проекта Чечилия Алемани и даже мэр Венеции Луиджи Бруньяро, в доме которого, кстати, живут две украинские семьи — все они должны быть тут, чтобы участвовать в церемонии и видеть ее других важнейших участников. Среди них был даже Президент Украины Владимир Зеленский: видеозапись его эмоциональной речи стала центральным событием открытия. За ней последовала видеозапись песни Святослава Вакарчука из разбомбленного двора в Харькове, речь Анастасии Гулий — жертвы Холокоста, вынужденной вновь бежать от войны (она читала стихи, первая строчка которых была «В могиле братской все свои…») и гимн Украины в исполнении Тины Кароль. Совокупное впечатление от всего этого было просто ошеломительным, и многие отвыкшие от реальной жизни европейские культурные деятели выскакивали из зала в коридор – порыдать. Эмоциональное оружие оказалось очень эффективным.
Деколониальная стратегия: опыт Украины
На первый взгляд, этот рынок уже охвачен. Национальные павильоны бывших колонизаторов не просто полны, а буквально отданы искусству бывших колоний, внешних и внутренних. Монументальная фигура чернокожей женщины, созданная чернокожей художницей Симоне Лей из Чикаго, встречает посетителя перед павильоном США, задекорированным под африканскую хижину. В павильоне Бельгии маленькие чернокожие и азиатские дети играют в свои игры на множестве экранов: страну представляет переехавший в Мехико бельгийский художник художник Френсис Элс.
Этот список можно многократно продолжить; в основном проекте также представлено множество «постколониальных» художников. Однако более внимательный взгляд показывает: это искусство создано бывшими колонизаторами, на деньги бывших колонизаторов и экспонируется институционными усилиями бывших колонизаторов. У Украины есть реальный шанс изменить.
В Фейсбуке полушутя обсуждалась необходимость открытия Украинского института деколониальных студий (кто-то сразу добавил – международного). И это только отчасти шутка. Мы сегодня в уникальной ситуации: европейская страна со своим современным искусством и культурными институциями прямо сейчас переживает опыт деколонизации – и имеет возможность рассказать об этом от первого лица, без посредничества «старшего брата». И тема эта сегодня актуальна как никогда.
Стратегия культурной политики
В расположенный на втором этаже старого Арсенала амфитеатр, где проходила церемония открытия украинского национального павильона, перестали пускать уже за 10 минут до начала – столько туда набилось народу. Охранник честно сказал, что деревянные конструкции могут упасть и что тут никогда не было столько людей. Проект национального павильона посетили в общей сложности 20 министров культуры разных стран (и при этом нашего министра культуры, который мог бы с ними поговорить о культурном сотрудничестве, там не было, отметим в скобках).
Руководство биеннале сумело разместить в Джардини немаленькую Piazza Ucraina — где нет ни одного свободного пятачка и, кажется, никак невозможно ничего добавить вообще.
Мир, в том числе мир искусства, готов. Он собрался и ждет – что скажет Украина. Какую же информацию мы сообщаем миру? Рассказы про ужасы войны, разоблачение российской пропаганды, ответы на стандартные вопросы начет «братских народов» и «диалога» — эта реактивная программа-минимум у украинской культуры получается хорошо. А что потом? Какой следующий шаг? Как насчет проактивных шагов?
Основной вопрос сейчас – сможет ли Украина предложить новую повестку дня международному арт-сообществу, а это не так просто, как кажется. Тут украинцам придется преодолевать как инерцию внешнего отношения к Украине, так и собственные внутренние стереотипы.
С одной стороны — Европа, привыкшая к особому имиджу и выразительному искусству России, не может смириться с тем, что Украина имеет собственное, отдельное культурное лицо. Несчастная жертва вероломной агрессии – это да, это вписывается в парадигму. С другой стороны — и мы привыкли, что называется, бить на жалость, тем более, что сейчас это сделать легче, чем когда быто ни было.
Несмотря на весь интерес к украинской культуре, мы находимся в весьма уязвимом положении и уже очень скоро наступит тот момент, когда, прослушав по одному разу украинскую музыку, посмотрев фильмы и выставки, зарубежный зритель спросит: а что дальше?
Впрочем, чтобы ответить на этот вопрос другим, надо знать ответ самому.
